Важность организационного анализа деятельности не нуждается в рекламе. С тех пор как появились организационные (кооперативные) структуры деятельности было осуществлено множество попыток по разработке методики анализа таких структур. Одним из первых кооперативно-деятельностный анализ осуществил К. Маркс в своем фундаментальном труде «Капитал». Именно Маркс сформировал основные принципы и подходы коопепртиво-деятельностного анализа в рамках разворачивания экономического мира деятельности. Опираясь на текст «Капитала» Московский методологический кружок (ММК) во главе с его лидером Щедровицким Г.П. внес существенный вклад в организационный анализ деятельностных структур, отделив его от доминирующего во второй половине ХХ века чисто психологического анализа (см. [6]). (В частности, именно методологи ввели в обиход термин «разрыв» в деятельности.)
Кроме того, нельзя не отметить существенного вклада в развитие организационного анализа и замечательного отечественного мыслителя А.А. Богданова. В своей «Тектологии» [3] Богданов обосновал принципиальную важность организационного подхода в анализе всей окружающей нас действительности. Наиболее перспективной линией развития рассматриваемого анализа в нсатоящее время, на наш взгляд, является линия разработок Анисимова О.С., который теоретико-деятельностно переработал концептуальные подходы К. Маркса [7], А.А. Богданова [2] и Г.П. Щедровицкого.
В данной статье мы предложим свой подход к анализу организационных структур, основанный на «Теории Деятельности и Мышления» в версии Анисимова О.С. Особенность нашего подхода состоит в предельно обобщенном способе анализа. Это обусловлено тем, что раскрытие деструкций в деятельности на предельно абстрактном уровне является более принципиальным, чем поиск локально-конкретных затруднений: «нельзя браться за решение конкретной задачи, не решив ее в общем виде». Во избежание недоразумений, мы должны сразу оговориться, что работа на общем уровне анализа создает иллюзию простоты. Но это - кажущаяся простота и тот, кто «рвется» сразу в конкретные слои анализа обречен на несистематичность, «кусочность», а значит и случайность результатов.
Следует также объяснить читателю, что функция схематических изображений в нашей статье не ограничивается иллюстративной стороной (хотя и она важна). Схема выступает у нас в качестве средства учета всех возможных вариантов разрывов в деятельности. Именно благодаря правильной схеме можно проконтролировать свой анализ на предмет типологической полноты, так как именно типологичность анализа можно считать второй особенностью нашего подхода.
Начнем с определения «разрыва» в деятельности и наиболее общих причин «разрыва»
«Разрыв» в деятельности – это такое затруднение в процессе преобразования исходного материала в продукт, которое дестабилизирует деятельность и в тоже время не может быть преодолено (см. сх. 1). Причины разрыва можно разделить условно на две группы: нормативные и ресурсные.
Схема 1. «Разрыв» в деятельности.
Нормативная причина разрыва в деятельности предопределена либо изначальным несовершенством нормы, либо потерей адекватности нормы по отношению к изменившимся условиям деятельности (внешним и/или внутренним). Данная причина устраняется путем изменения нормы в сторону большей адекватности.
Ресурсная причина разрыва в деятельности связана с несоответствием характеристик ресурса нормативным требованиям. Под ресурсами мы понимаем все то, что привлекается в деятельность (материал, средство, деятель и т.п.) для реализации фиксированных норм.
При успешной коррекции нормативного содержания или ресурса (а это входит в функцию управленца), затруднение преодолевается, т.е. «разрыв» в деятельности устраняется.
В рамках нашей темы нас будут интересовать «разрывы» во взаимодействии связанные с нормативными причинами. Сразу же поясним почему. Дело в том, что нормативные причины разрыва в деятельности являются основополагающими, т.е. более глубинными, чем ресурсные. Ведь отсутствие нормативной определенности даже при наличии соответствующих ресурсов превращает деятельность в организационный хаос, который и порождает все недоразумения, противоречия, конфликты и т.п. в деятельности. Выражаясь жестче, скажем: при отсутствии норм нет, и не может быть, самой деятельности. (Естественно, если под деятельностью мы понимаем процесс преобразования материала в продукт в соответствии с заданной нормой этого процесса.) Таким образом, при наличии ресурсов, именно нормативные причины разрывов в деятельности должны рассматриваться как первичные.
Рассмотрение разрывов во взаимодействии подразделений, с нашей точки зрения, более предпочтительны для анализа. Это связано с тем, что именно взаимодействие между звеньями является ключевым и наиболее «тонким» звеном в любой кооперации (как известно, «где тонко, там и рвется»).
«Разрыв во взаимодействии» структурных единиц организации – «разрыв», предопределенный противодеятельностью подразделений фирмы, возникшей по каким-то причинам. И в этом типе разрыва можно выделить в качестве причины либо отсутствие (несовершенство, устарелость и т.п.) норм взаимодействия, либо причины субъективного плана, связанные с человеческим фактором.
В любом случае для снятия причин «позиционного разрыва» требуется серьезный анализ реальных факторов, который иногда трудно осуществим в текучке реальных дел, при наличии множества разнообразных факторов. Особенно это относится к анализу тех «разрывов», которые не останавливают деятельность, но значительно снижают ее эффективность.
Проанализируем наиболее общие причины таких разрывов, «отталкиваясь» от наиболее простой схемы и продвигаясь к усложненному ее варианту.
Самым простым вариантом взаимодействия двух единиц деятельности является простая кооперация (см. сх. 2).
Схема 2. Простая кооперация
В простой кооперации можно выделить следующие ключевые моменты: наличие общей цели совместной деятельности и общих норм (общей миссии, стратегии, общие организационные нормы и т.п. - все нормы общего характера[1]); два кооперативных звена, каждое из которых реализует свою функцию в рамках общей цели и кооперативная связь между звеньями (см. [1]).
В частном случае процесс деятельности в простой кооперации протекает таким образом, что конечный продукт первого звена становится исходным материалом для деятельности второго звена (см. сх. 3).
Схема 3. Процесс деятельности в простой кооперации
При этом звенья кооперации, будучи равными по «статусу», в процессе совместной деятельности пребывают в состоянии взаимообслуживания[2]. Это означает, что в различное время каждое из звеньев то использует другое звено в качестве своего сервиса, то само входит в сервисную позицию по отношению к другому звену (см. сх. 4).
Схема 4. Взаимообслуживание звеньев кооперации
Недостатки в нормативном оформлении деятельностной кооперации приводит к ряду деструкций (см. сх. 5).
Рассмотрим последовательно каждый из представленных на схеме типов деструкции в деятельности. При этом мы будем описывать типы в нормативном контексте. Характер анализа типов видоизменяется в случае наличия норм, но игнорирования или не понимания этих норм реальными деятелями, что относится уже к ресурсному анализу. В этом случае рекомендации по решению проблем перемещаются в плоскость коррекции деятелей кооперации относительно нарушаемых ими (имеющихся) норм.
Схема 5. Типы деструкций в простой кооперации
I. Недеятельностная активность (неопределенность всех норм) (см. сх.5., I)
Наиболее «тяжелый», из всех возможных, вариант, который можно назвать «додеятельностной суетой». Он возникает, как правило, на стадии становления кооперации, когда заказ на деятельность уже возник, активность по удовлетворению заказа есть, а нормативное оформление этой активности еще не состоялось. Кроме того, подобный вариант возможен в ситуациях кардинальных изменений внешне-заказных и других условий, когда прежние нормы деятельности не работают, а новые еще не оформились. Данное состояние «деятельности» характеризуется как крайне неустойчивое. Такая «деятельность» либо распадается, либо приобретает требуемую нормативную оформленность.
II. Однобокая кооперация с «размытой» общей целью (неопределеность общей цели и функций одного звена, при определенности функционала другого звена) (см. сх 5., II).
Такой вид «кооперации» возникает при наличии четкой нормативной оформленности одного звена, в условиях неопределенности общей цели и «размытости» функционала другого звена кооперации. Предпосылками возникновения данного варианта может стать расширение прежних границ устойчивой монодеятельности и введение ее в кооперативные отношения с неоформленной деятельностью. Жестко организованная монодеятельность, попадая в такие условия нормативной неопределенности, либо сама дезорганизуется, адаптируясь к безответственности партнеров по кооперации; либо выступает инициатором в деле доопределения общей цели и функций партнерского звена.
III.Однобокая кооперация с наличием общей цели (определенность общей цели и функционала одного звена, при «размытости» функционала второго звена и связи) (см. сх 5., III).
Предпосылки возникновения данного типа могут быть аналогичными предыдущему варианту. В этом смысле он (III тип) может возникнуть при развитии варианта II в сторону дооформления общих целей и задач кооперации. Другой путь возникновения данного варианта заключается в создании такой кооперативной системы под четко обозначенную цель, в которой «синтезируются» ставшие и недооформленные монодеятельности. (Например, если в кооперативную систему, наряду со ставшими звеньями, вводится PR-звено, функции которого не совсем понятны.)
Отношения между звеньями, свойственные этому типу, могут быстро перерасти в конфликтные, особенно если недооформленное звено упорствует в консервации своей неопределенности. Наиболее характерный пример: одно звено имеет четкие технологические нормы своей деятельности, а другое, имея в своей сущности более творческий характер деятельности, сопротивляется своему технологическому оформлению (как «извне», так и «изнутри»). Такое звено кооперации, как правило, делает заложниками своей неопределнности всю кооперативную системы и может выступать как мощный деструктирующий фактор.
IV.Псевдо-кооперация(неопределенность общей цели, но определенность функций звеньев) (см. сх 5., IV).
Данный тип состояния кооперации может возникать при совмещении двух (и более) профессионально оформленных монодеятельностей в единую кооперативно-деятельностную систему, цели и задачи которой еще однозначно не определены. (Например, при создании кооперативной деятельности под новую заказную идею.)
Развитие отношений в такой кооперации также имеет два основных варианта: согласование (доопределение) общих целей и задач или противодействие между звеньями. Поскольку каждое из звеньев имеет четкие нормы (основания) своей деятельности (т.е. свою правоту) противостояние может быть достаточно «жестким» и, следовательно, разрушительным для всей кооперации.
V. «Рыхлая» кооперация (определенность общей цели, но неопределенность функций звеньев (“рыхлая кооперация”) (см. сх 5., V).
Данный вариант является полной противоположностью предыдущего. Наличие общей цели создает предпосылки для консолидации звеньев кооперации, однако, отсутствие строгого распределения функций резко снижает эффективность деятельности такой кооперации. Либо «все делают все», мешая друг другу, либо возникает ситуация «перекладывания» друг на друга функций и задач по достижению обшей цели. Только при «открытости» к согласованию и распределению функций такая кооперация имеет потенциал «выживания».
VI.Кооперация с неопределенной связью звеньев (определенность общей цели, определенность функций звеньев, но отсутствие нор взаимодействия) (см. сх 5., VI (а) и VI (б)).
Данный вариант состояния деятельностной кооперации возникает при отсутствии норм взаимодействия между звеньями кооперации. Динамика отношений между звеньями в этом случае может развиваться по позитивному сценарию: согласование норм взаимодействия. Негативный ход событийможно представить в двух вариантах (VI a и VI б), приведенных ниже.
VI a) Неправомерное подчинение одного кооперативного звена другому.
Данный вариант возникает в том случае, если по каким-то причинам одно звено кооперации оказывается «сильнее» другого. Если «сильному» звену удается убедить своего кооперативного партнера в своей системообразующей значимости, то второе звено становится сервисом. Данный тип отношений, естественно, негативно влияет на продуктивность совместной работы.
VI б) Противодеятельность равноправных звеньев кооперации.
Этот вариант, все же, значительнее вероятнее первого. Противостояние равноправных звеньев кооперации губительно для деятельности в целом, т.к. сама противодеятельность проблематизирует совместность работы и, следовательно, «размывает» общую цель кооперации, пожирая время и энергию противопоставленных сторон. Снятием напряжения противостояния может послужить только утверждение не только конкретных норм взаимодействия, но и согласование взаимоприемлемых принципов совместной работы.
Итак, мы рассмотрели типологические варианты нормативных деструкций в простой кооперации. Что же дают для анализа реальных коопераций приведенные типы? Прежде всего отметим, что данная типология должна рассматриваться в качестве мыслительного средства для анализа. Это средство может использоваться как в диагностической, так и в проектной функции на самом общем уровня анализа реальной кооперации.
Диагностика может осуществляться за счет поиска ответов на вопросы, проистекающие из содержания средства:
Ответы на эти вопросы дадут наиболее общую картину нормативной ситуации в кооперативной системе и выявят «узкие» места, требующие нормативной доработки. Если же все ответы на вопросы будут утвердительные, то необходимо переходить к анализу ресурсного обеспечения деятельности кооперации: обеспечена ли деятельность исходными материалами, средствами, деятелями с соответствующими способностями и т.д., и т.п.
В том случае если в ответах будут выявлены недостатки нормативной системы кооперации, то требуется такое нормативное оформление кооперации, которое бы приводило к полноценной кооперации (слева на сх. 5).
Наш опыт управленческого консультирования свидетельствует о том, что наиболее вероятны разрывы именно во взаимодействии между подразделениями кооперации. Но, как ни странно, именно взаимодействие звеньев наиболее часто не имеет нормативной регламентации и пускается «на самоорганизацию», т.е. «на самотек».
Кто же ответственен за нормативное совершенство деятельностной кооперации? Разумеется, управленец. Но позиция управленца не введена в нашей схеме простой кооперации. Поэтому вышеприведенный анализ характерен для кооперации, где отсутствует управленец. В этом случае данный анализ осуществляется совместными усилиями членов кооперации[3].
Организация совместной деятельности в форме простой кооперации (т.е. без управленца) возможна на стадии становления организации и рано или поздно приходит к необходимости делегирования функций управления персонифицированному лицу.
Мы подошли к необходимости перехода к рассмотрению более устойчивого вида кооперативной системы, имеющей в явном виде позицию управленца. Введение существенно новой единицы кооперативной системы усложняет анализ, в связи с необходимостью учета управленческой функции как таковой и ее воздействий на управляемую (исполнительскую) систему.
Всеобщий принцип кооперации, состоящий во взаимообслуживании друг друга всеми звеньями, сохраняется и при появлении управленческой позиции. Схематически этот принцип представлен на схеме 6.
Схема 6. Кооперативно-деятельностная система с позицией управленца
Действительно, управленец осуществляет в своей деятельности предопределяющие и обслуживающие функции по отношению к исполнительской системе. К предопределяющим функциям относится нормирование (предопределение: какой она должна быть), а к обслуживающим – снабжение, контроль и коррекция исполнительской деятельности (помощь в реализации норм исполнителями). Однако, поскольку именно управленец ответственен перед заказчиком за реализацию заказа, ведущим выступает принцип предопределения. В связи с этим в упрощенном схематическом зарисовании, обслуживающая сторона деятельности предполагается, но не изображается (см. сх. 7).
Схема 7. Кооперативно-деятельностная система с позицией управленца (упрощенный вариант зарисования)
Раскроем содержание данной схемы. Управленец, получая заказ на производство продукции, разрабатывает план деятельности всей кооперативно-деятельностной системы, планирует распределение всех задач по конкретным исполнителям, доводит распределенные нормы до исполнителей, обеспечивает исполнительскую систему всеми необходимыми ресурсами, запускает производство намеченной продукции, контролирует и корректирует производственный процесс вплоть до получения продукции и передачи ее заказчику. Таков, в общем виде, цикл деятельности кооперативной системы (см. [1]).
Так как разрывы в деятельности исполнительской системы мы уже рассмотрели, проанализируем управленческо-исполнительскую систему (здесь возьмем пока нерасчлененную исполнительскую систему) (см. сх. 8).
Схема 8. Типы нормативных деструкций в управленческо-исполнительской системе
Очевидно, что первый вариант крайне «рыхлый», додеятельностный вид совместной работы. В реальности такой вариант означает полный хаос. Судьба такой деятельности либо окончательно развалиться, либо нормативно оформиться. И чем быстрее произойдет оформление, тем лучше. В мире деятельности этот вариант встречается крайне редко и лишь на начальных стадиях ее образования или в периоды кардинальных перестроек всей системы, когда прежние нормы уже не годятся, а новые еще не созданы. Гораздо чаще в практике такой вариант можно встретить в общественных организациях, в которых такие феномены, как «псевдодемонстративный продукт», «имитация бурной деятельности» и т.п. более распространены, чем в производственной деятельности (в силу конкретности продуктов, которыми она отчитывается).
Вариант 8.2 (сх. 8, позиция 2) наиболее распространен в практике. В этом случае управленец управляет по ситуации, не видя четко своих функциональных обязанностей и даже не понимая важность нормативного оформления своей функции. (Часто управленцы ссылаются на творческий непредсказуемый характер своей деятельности и на невозможность «загнать» управленческую деятельность в жесткие нормативные рамки.) Справедливости ради стоит сказать, что какие-то наиболее общие свои нормы управленец все же видит, но на очень абстрактном уровне (обеспечение исполнительской деятельности нормами, ресурсами, контроль и коррекция исполнителей и т.п.). Профессионально-психологической предпосылкой такого положения вещей является недостаточная развитость у управленца его рефлексии и, как следствие, рефлексивной самоорганизации. Деятельность управленца в таком варианте можно считать дилетантской, ибо как еще назвать деятеля, который не имеет четких норм своей деятельности. Воздействие управленца на исполнительскую систему носят случайный, неорганизованный характер, а в случае неудач управленец отыскивает причину «вовне», т.е. в исполнительской деятельности, не рассматривая критически свои собственные действия. Хотя именно в нормативной неорганизованности управленца (в таком варианте) кроются зачастую все причины затруднений исполнительской деятельности. Только «обращение взора на себя» стимулирует управленца к нормативной организации своего труда. (Относительно удачной иллюстрацией данного варианта является начало деятельности молодого специалиста в функции управленца по отношению к ставшей ранее исполнительской деятельности. Правда, в этом примере управленческие нормы вообще-то есть, но их нет в сознании молодого специалиста.) Отметим также, что вариант 8.2 возможен и при эволюционном переходе от простой кооперации (без управленца) к управленческо-исполнительской.
Вариант 8.3, характеризуется наличием функциональных норм управленца в сочетании с недооформленностью норм исполнительской системы. Этот вариант формально возможен, но маловероятен. Он может встретиться при организации управленцем принципиально нового (вообще или только для себя нового) исполнительского производства. Иначе трудно объяснить: отчего боле сложные управленческие нормы прописаны, а исполнительские – нет. Ведь тогда управленцу, если он что-то понимает в содержании деятельности исполнителей, не составит труда разработать нормы производственного процесса. Таким образом, «жизнь» данного варианта представляется весьма кратковременной, так как не кто иной, как управленец в первую очередь заинтересован в определенности норм исполнительской деятельности. В силу крайней экзотичности данного варианта оставим его без дальнейших комментариев.
Перейдем к типам деструкций, возникающих в отношениях между управленцем и исполнительскими структурами (см. сх. 9). В центре анализа – расстроенная связь «управленец – исполнитель». Вариант 9.1 характеризуется отсутствием целостных норм для исполнительской системы. Как следствие, управленец управляет исполнительскими звеньями по отдельности, не организуя самостоятельную координацию этих звеньев между собой даже по мелким вопросам. Такая организация работ создает крайнюю перегруженность управленца работой. С другой стороны, данная ситуация порождает феномен безответственности звеньев кооперации за общий итог совместной работы. По сути, исполнительские звенья ведут себя не как кооперативно связанные единой задачей, а как автономные и самостоятельные. Такие отношения между исполнительскими звеньями можно назвать со-деятельностными. Очевидно, что коренной причиной такого положения вещей является сам управленец, не прописавший нормативно целостность кооперации, включающей в себя звенья как составные части. Такое «независимое» состояние звеньев может легко перейти в противодеятельностные отношения (см. выше: схема 5, вариант VI б), которые весьма разрушительны для кооперации.
Схема 9. Типы деструкций в кооперативно-деятельностных отношениях между управленцем и исполнителями
При аналитическом (рефлексивном) обнаружении такой ситуации управленец должен не только разработать нормы взаимодействия звеньев на основании общих целей, не только довести эти нормы до сведения исполнителей и обеспечить их понимание, но и контрольно-коррекционными действиями обеспечить адаптацию исполнителей к новым нормативным реалиям. Кроме этого и сам управленец должен подстроиться (самоскорректироваться) под новые требования к управленческому воздействию. Иного пути нет.
Вариант 9.2 (схемы 9) возможен при попустительском отношении к нормативному предписанию характера взаимодействия между управленцем и исполнителями. Поскольку отношения нормативно не закреплены, постольку возникает «почва» для произвола и взаимодействия «оформляются» стихийно, создавая те или иные перегибы (варианты 9.2.1; 9.2.2 и 9.2.3).
В рамках варианта 9.2.1 «оформляется» открытое или скрытое противостояние исполнительской системы управленцу. Это возможно в случае потери (по каким-то причинам) доверия к прежнему управленцу со стороны исполнителей или прихода нового управленца, компетентность которого вызывает сомнения (как, например, в случае с молодым специалистом). Понятно, что такая позиционная связь очень деструктивна для деятельности и требует снятия противодеятельности, через внедрение деятельностно оправданных конструктивных отношений.
В вариации 9.2.2 отражен редкий случай скрытого подчинения управленца исполнительской системе. Как мы уже отмечали выше, управленец совмещает в своей деятельности «властные» и «обслуживающие» функции. Данный вариант сводит всю целостность управления к обслуживанию, со всеми вытекающими последствиями. Противоположным этому является вариант 9.2.3, в котором управленец, сохраняя свои властные полномочия, переводит исполнительскую систему на полное самообслуживание. В этом случае, он отказывается от какой бы то ни было помощи исполнителям, требуя результаты.
Итак, мы рассмотрели «чистые типы» деструкций в деятельности. Естественно, более сложным является анализ, в котором данные типы синтезируются в зависимости от изучаемой ситуации. Но к такому анализу лучше приступать после приобретения навыков анализа практических ситуаций с опорой на «чистые типы».
Верхоглазенко В.Н.
Литература
Скачать полный текст статьи в формате DOC
