Стратегическая компонента управления любыми социально-культурными “объектами” включая и такие динамические и модельно динамичные системы, как орг-деятельностная игра, опирается на целостность формы управленческой мыследеятельности. Если пользоваться логико-мыслительным подходом к организации выражения мысли и применять идеи логики “Восхождения от абстрактного к конкретному” (в нашей версии операционального состава логики она рассматривается как логика систематического уточнения, то исходная абстракция целостности формы управленческой мыследеятельности содержит следующие компоненты (см. Сх.1).

• индивидуально-групповой потребностный анализ предпосылок деятельности (1.2);
• ситуационно-деятельностный анализ (1.1);
• ситуационно-проектный анализ деятельности (2.1);
• внеситуационно-проектный анализ деятельности (2.2);
• проблемный анализ деятельности (3);
• концептуально-деятельностный анализ деятельности (4.1);
• анализ понятийно-категориальных средств, используемых в управленческом мышлении (4.1);
• ценностно-деятельностный анализ (5);
• ресурсно-деятельностный анализ (2.3);
• контрольно-деятельностный анализ (2.4).

 

сх. 1

Расположение мест для анализов условно, конструктивно, но имеет логику последовательности процедур принятия решений и их последующей реализации. Проектные анализы (2.1, 2.2) опираются на анализ ситуации, с одной стороны, и на критериальную базу двух типов - концептуальную и ценностную (4.1,5), с другой стороны. Применение подхода прагматического типа усиливает роль ситуационного слоя анализа, а подход культурно-деятельностного типа усиливает роль критериальных слоев. Совмещение подходов (прагматики и критериальности) вовлекает проблемный слой анализа. Тем самым, проектирование деятельности как бы “сжато” и предопределяется разнонаправленными и разнорасположенными факторами. Упрощая можно выразить различие типов принятия решения в следующих схемах:

 

Первый тип связан с ситуационным, некритериальным реагированием - от анализа ситуации к ситуационному проектированию. Второй тип может быть назван внеситуационным, концептуальным проектированием деятельности - от формирования концепции деятельности к внеситуационному проектированию и его конкретизации до уровня ситуационного использования. Третий тип предполагает привлечение ситуационного материала на стадии проблематизации с опорой на сформированную концепцию. Четвертый тип является развернутым критериально насыщенным циклом принятия решения с привлечением как ситуационного материала, так и мыслительных средств (понятий и категорий), с помощью которых строятся концепции, осуществляется проблематизация и проектирование. Однако критерии носят только интеллектуальный характер. Поэтому в пятом типе вовлекается и потребностно-ценностная критериальная база. Поскольку внеситуативный слой проектирования и внеситуационность ценностей (“ради чего?”) особо отражается на всем процессе принятия решения и является характерными для стратегической организации управленческих действий, то стратег наиболее тщательно следит именно затем, как внеситуативная проектная схема зависит от реализуемой системы ценностей, вовлекаемыми понятиями и категориями с учетом реальной ситуации, понятийно выраженной в проблеме. Затруднение в реальной практике как акцентированное звено ситуационных реконструкций превращается в понятийном выражении в проблему и становится для трансформации проблемы в задачу; сначала внеситуативную (стратегическую), а затем и ситуативно значимую - тактику, группы локальных проектов.

Следовательно, акцентировка внимания у стратега и у тактика, а также у строящего конкретное действие, разные (см. Сх. 7-9).

Руководитель игры совмещает все три функции, но различая их и реализуя в разных местах функционального пространства игры. Последнее включает в себя, на уровне исходной абстракции, следующие звенья (см. Сх. 10):

• смену, для модельного воплощения реальной деятельности (1);
• место для существования актеров до их перевоплощения в роль (2);
• место для режиссерских действий, направленных на помощь актерам в их перевоплощении (3);
• место, для сценаристов, создающих модель реальной деятельности в проектной форме (4);
• место для идеолога игры, фиксирующего ценностную основу модельного проекта реальной деятельности (5);
• место для зрителя (6);
• исследование и критику практики деятельности (8).

 

 Сх.10 

В организационно-деятельностных играх реальными носителями событий игры являются: игрок, совмещающий функции практика, исследователя и критика практики, актера и зрителя; игротехник, реализующий функции режиссера относительно группы игроков, руководитель игры, совмещающий функции идеолога, сценариста и игротехника в межгрупповых взаимодействиях.

Специфика этого типа игр состоит в том, что моделируется не просто практическое действие как процесс достижения цели или реализация готовой нормы деятельности, а прежде всего перестройка способа действия, нормативного содержания деятельности, хотя и на базе прошлой практики. Тем самым сюжетом игры выступает развивающаяся деятельность и, вторично, изменение человека в развивающейся деятельности, так как при смене способа действия меняются требования к человеку и он должен в них “вписаться”. Мотивационная основа вписывания обеспечивается тем, что сам игрок и приходит к необходимости смены нормы, смены требований к себе же в модельной деятельности на следующей фазе игры. Поскольку игроки имеют групповой персонаж и входят в роль группой, то каждая игрогруппа имеет игротехника (см. сх. 11), организующего как построение первичного действия каждого и группы в целом /1/, так и анализ попытки, построение нового способа действия /2/, его реализацию /3/. 

сх. 11

Аналогично построена и функциональная схема процессов применительно ко всему игроколлективу (см. Сх. 12):

 

сх. 12

Руководитель игры использует игротехническую работу групповых игротехников и через отношения к ним согласует фазы игродня, последовательность игродней. Как правило он же и проводит совместные межгрупповые действия и рефлексии (анализ действий), выступая как игротехник для всего игроколлектива. Часто межгрупповая рефлексия носит характер консультации по материалам прошедших попыток рефлексивного анализа.

Как мы видим руководитель игры сам или с помощью специальных служб (исследовательской диагностики, проектирования, проблематизации, концептуализации, критериального обеспечения, снабжения и контроля) вырабатывает стратегию игры. Это прежде всего абстрактные проекты движения интегрального игрока в игре, дифференциация этих проектных схем относительно специфики групп, типизация еще более конкретных линий движения отдельных игроков (см. Сх.13):

 сх. 13

Проекты движения “абстрактного игрока” является проектом как изменения его самого благодаря рефлексии и ее ориентации на соотношение способа деятельности и наличных способностей игрока. В рефлексию входят три согласовательных процесса - исследование происшедшего (первый слой аналитики), критика попытки (третий слой аналитики на базе 4.1; 4.2; 5; 1.2) и проектирование будущей попытки (2.2 и 2.1 слои аналитики) (см. сх. 1; 4). Следовательно, руководитель игры имеет свое стратегическое наполнение этих типовых аналитических мест. Конкретизируя траектории деятельности абстрактного игрока и переходя к групповым представлениям о траектории он покидает почву стратегии и приходит к тактическому уровню наполнения системы мест в объеме каждого из игротехников. И организатор игры, и игротехник имеют свои наполнения системы аналитических мест. Поэтому организатор игры как стратег может просто передать результат своей проектной работы игротехнику, который его конкретизирует применительно к особенностям группы (см. Сх. 14):

 

сх.14

В другом случае организатор игры заимствует позицию игротехников, конкретизирует стратегию сам, применительно к особенностям групп, и передает уже тактические схемы движения игроков (см. Сх. 15).

 

Сх. 15

Поскольку тактические процессуальные схемы должны быть согласованы для согласования действий различных игротехников, то организатор игры контролирует и критически следит за совместимостью соответствующих выведений из единой стратегии, а затем и за сохранностью тактик в руках отдельных игротехников, за выявлением их деформаций, раскрытием причин деформаций и коррекции тактик, а, в конечном счете и стратегии. Именно для этого и служит игротехническая рефлексия в игродне и в ходе игры в целом, а также дои после игровых дней. Игра начинается и оканчивается без игроков. Вышесказанное предопределяет вторую сторону стратегии игры - игротехническую, воплощаемую в организационно-процессуальной схеме отношений с игротехниками и службами руководителя игры. Игротехники выступают в качестве конкретизаторов замысла и реализаторов стратегии руководителя игры, в качестве особой как бы службы реализации. Через игротехников в этой же функции выступает и сами игроки (см. Сх. 16):

сх.16

Иерархия функциональных отношений похожа на общий тип организации административно-волевого сообщества. Но действия реализаторов (игротехников, игроков) зависят от реальных условий как внутренних, так и внешних. Поэтому создается ситуация реального игродействия (в практической или рефлексивной функциях), отражение которой ведет к необходимости к проблематизации либо тактик, либо в крайнем случае, стратегии игры. Игротехники своим рефлексивным слежением фиксируют невозможность реализации требований тактики и сообщают организатору игры (см. Сх. 17):

 

Сх.17

Поскольку игротехники сами имеют возможность конкретизировать тактики, то встречаясь с несоответствием игроков их конкретным требованиям они осуществляют коррекции в пределах тактики и лишь те затруднения сообщают руководителю игры, которые нельзя преодолеть без изменения тактики. Организатор же игры аналогичные отношения реализует в отношении стратегии. Чем мощнее и критериальнее стратегия, тем более она сохранима в различных условиях. Но в силу ее предопределенности понятийно-категориальным аппаратом, быстрее достижима даже смена стратегии, если это позволяет введенная система ценностей игры. Интеллектуальная культура игротехники, мощность средств организационно-управленческого мышления, разрабатываемых методологией, являются залогом совмещения достоинств двух противоположных подходов к управлению - предопределяющему и сервисному (преобразовательному и адаптивному). В игре неизбежна потребность в этом совмещении.

Поэтому игра является уникальным полигоном управленческого мышления.

Мы подчеркнули, что тактики предопределены переходом от масштабов игры в целом к масштабам группы в игре. Тем более, что группы имеют свою определенность из-за их представительства реальных (не персонажных) практик в кооперации различных видов деятельности. Например, если прослеживать связь между производственной, научной, нормативной и управленческой деятельности, то окажется, что генетически первичной выступает управляемая производственная деятельность, а наука и нормативное конструирование - служебны для управления, а через него и для производства (см. Сх. 18):

 

Сх. 18

Распределяя в игре представителей всех видов деятельности так же как и требует этого функциональное отношение, мы получим взаимозависимое действие малых групп. Тогда тактика для каждой группы реализуется в условиях реализации тактик других групп. На пересечении реализации и появляется тактическое “поле” аналитики стратега. Для него тактическим звеном становится согласованное, совмещенное тактическое представление о будущем или текущем процессе игры с возможными затруднениями в реализации той или иной тактики или тактического поля в целом. Естественно, что контролировать переходы от одной версии тактического поля к другой, критическое переосмысливание стратегии невозможно без контроля за теми мыслительными процессами в аналитике, которые реально протекают в мышлении организатора игры, его игротехнического коллектива и сервисных подразделений.

Стратегия игры имеет еще и содержательно-практическую компоненту. Она посвящена тому, что является содержанием, вносимым в игру.

 Анисимов О.С.