Функциональная локализация экспертной мыследеятельности располагается в той части рефлексивного пространства, в которой строится концепция уникального опыта, выявляется существенность инновации. Следовательно, функциональная схема всей ситуации состоит в соотнесении первичного опыта, подвергаемого инновационной коррекции, самого инновационного опыта и экспертной рефлексии этого опыта. Однако, онтологию этого пространства деятельности можно усложнить первичными попытками рефлексии опыта инновации, столкновения точек зрения рефлектирующих инновацию и приходом арбитражного рефлектирующего инноватику, а также самой помещенностью исходной и обновляемой деятельности в соответствующие системы деятельности, управление которыми и создает необходимость оценки инновационных попыток.
Схема 1
Как мы видим на схеме 1, управленец сначала пытается разобраться самостоятельно, создавая образец анализа инновации "из вне". Затем, если возникают затруднения, он продолжает анализ приближаясь в реальным условиям возникновения нововведения и, при определенных условиях, допускает попытки анализа инновации "со стороны". Когда субъекты этого анализа приходят к различным и не совмещаемым мнениям, не могут договориться в дискуссии, он привлекает собственно эксперта в позицию арбитра в дискуссии. При этом у управленца оформляется заказ экспертного типа, состоящий в том, чтобы критериально ответить на вопрос о сущности инновационнного опыта и возможности или невозможности его интеграции в целое деятельности исполнительской системы. Для эксперта заказ звучит как ответ на вопрос о выходе или не выходе в более развитый вариант. прежней деятельности исполнительской системы, а также о возможности или невозможности трансформации всей системы, с предопределением ценностной, целевой и нормативной основы этой системы. Последнее означает трансформацию или сохранения управленческих ориентиров.
Эксперт продолжает или проходит сам весь путь от первичной рефлексии инноватики к критериально обеспеченному характеру этой рефлексии. Первичная рефлексия в большей степени обслуживает рефлексивную функцию реконструкции ситуации, хотя дополнительно "заходит" в остальные функции, включая критику. Однако, в силу критериальной необеспеченности и отсутствия ценности соответствовать соответствующей культуре рефлексии и, в частности, критериальному оформлению всех процедур, такая рефлексия не носит существенного характера, случайно, индивидуализирована и т.п. Эксперт прежде всего преодолевает случайность и несущественность анализа, придает ему культурную форму за счет введения соответствующего критериального корпуса (см. сх. 2).
Схема 2
Преодолеть случайность и перейти к существенному можно лишь осуществив ценностное самоопределение и проведя концептуальную схематизацию опыта или материала ситуационных реконструкций. Концептуальный результат становится средством обнаружения существенности в опыте. Но для того концепция должна быть более всеобщей, чем материал ситуационных реконструкций. если первичные аналитики сами пытаются выявить общее видение опыта и использовать его в анализе, в критике, то эксперт строит более всеобщую концепцию, чем концепции первичных аналитик и, благодаря этому, превращает свой результат в средство арбитража (см. сх. 3).
Схема 3
Тем самым, первичные аналитики строят свои концепции и этим пребывают в концептуальном звене аналитики (I). Однако эти концепции для эксперта-арбитра выступают в функции морфологии будущей концепции. Он, владея своими средствами, выступающими в качестве всеобщей формы (2), вовлекает первичные концепции как морфологию, оформляет их (4), превращая в организованность концептуального опыта или в свою арбитражную концептуальную версию. Она является абстрактной для первичных концепций. Затем эксперт вновь возвращается к первичным концепциям (5) и вовлекает их в критическую оценку, в которой арбитражная концепция конкретизируется в двух вариантах, учитывающих особенности версий первичных аналитиков (6). Эти варианты создают существенное в версиях и являются двумя результатами конкретизирующего выведения из арбитражной концепции.
Однако преодоление рефлексивного противостояния двух первичных аналитиков не завершается в концептуальном блоке. Эти аналитики не только пытались дать концептуальную форму реальному инновационному опыту, но и использовали эти концепции в проблематизации. Поэтому эксперт может продолжить арбитражную работу в блоке проблематизации (см. сх. 4).
Схема 4
По функциональной форме это та же мыслительная работа, но по содержанию эта уже обработка проблемных версий первичных аналитиков. результаты концептуальной критики ускоряет получает получение проблемно-критического результата.
Но обратимся к содержанию арбитражного взаимодействия. Оно связано с инновационным процессом. Следовательно, предполагается, что инноватор проходил рефлексивную и, особенно, критико-нормативную фазу. В ней он осуществлял обнаружение того, что требует отрицания исходного образца критики и того, что можно предложить в замен. Полной цикл инновационной замены прежнего образца имеет фазы негативного отношения и позитивного предложения с постепенным ростом негативизма, его максимальным уровнем и снижением до нуля, а затем ростом объема позитивных предложений, достижения их максимального уровня и снижения объема до нуля, когда считается, что уже достаточно введенного объема новизны (см. сх. 5).
Инноватор не просто субъективно относится к прошлому, но и воплощает отношение в саму процедуру редукции прежнего содержания и внесения нового содержания. Именно это и характеризует кривая динамики инновационного цикла (см. сх. 6).
Схема 6
В зависимости от условий и индивидуальных особенностей динамика цикла инновации может быть различной. Одни в большей степени вкладывают усилия в уход от прежнего, другие во внесение вклада, третьи – в начало содержательной редукции или нововведения, четвертые – в конец этих этапов и т.д. (см. сх. 7).
Схема 7
Фиксируя динамику объема в различных фазах инноватики можно вводить гипотезы об индивидуальных особенностях новатора, если эти варианты повторяются в различных условиях. Тем более, что кривая цикла вообще имеет психологическое, а не только логико-мыслительное и мыследеятельное основание.
С другой стороны, инноватор совмещает практическое и рефлексивное в своей мыследеятельности. В его рефлексии зарождается видение того, каким должно быть изменяемое действие (деятельность). Поэтому динамика всего цикла от одного стабильного до другого стабильного состояния представляет множество локальных деформаций отрицательного или положительного характера (см. сх. 8).
Схема 8
Если в функционировании (прежнем и новом) базой является действие, а рефлексия лишь обслуживает соблюдение фиксированной нормы, то в инновационном процессе базой является рефлексия, а действие лишь обслуживает ее динамику и изменяемость результата. Следовательно, аналитик инновационных процессов прежде всего реконструирует микроциклы. переходов от рефлексивных обнаружений возможности и желаемости изменений к воплощениям результатов рефлексии и их дополнительной критической оценке. Указанные кривые совмещают в себе эти слои и могут быть расслоены. Объемы рефлексивной и действенной компонент новизны могут быть нетождественны, это также зависит от условий, и от индивидуальных особенностей индивида. Одни склонны к быстрейшему изменению действий, другие более заинтересованы в рефлексивных изменениях и т.п. (см. сх. 9).
Схема 9
Рассмотрим теперь типы новизны. Она может быть ситуационная и внеситуационная, систематическая и несистематическая, локальная и целостная, эволюционная и революционная, ориентированная на развитие и не ориентированная на развитие. Какие бы ни были особенности инновации системообразующими из них являются для аналитика те, которые соотнесены с "жизненным циклом" изменяемого. Поскольку деятельность имеет свою сущность и "жизненный цикл", то можно говорить о нахождении места инноваций в этом цикле.
В отличии от иных аналитиков эксперт, как арбитр в аналитическом обсуждении, должен иметь сущностные основания в характеризовании новизны. Поэтому он оперирует различиями между становлением, функционирование, развитием, изменением и редукцией деятельности (см. сх. 10).
Схема 10
Социокультурной ценностью изменений является развитие деятельности, так как предполагается, что изменяется уже ставшее функционирование и нет необходимости в редукции деятельности. Именно развитие обеспечивает сохранение относительной стабильности систем в изменениях. Возникающая дестабилизация носит временных характер и не вызывает чрезвычайных мер.
Эксперт ценностно самоопределен именно на развитие деятельности, предполагает эту возможность и осуществляет "изменения" развития для обеспечения соответствующего корректного управленческого действия. В этом он принципиально отличается от инспектора, ценностью которого выступает поддержание функционирования. Нововведение может быть расслоено. на то, что обеспечивает сохранность функционирования укрепляет стабильность функционирования, нейтрализует дестабилизирующие воздействия и внутренние проявления, и на то, что обеспечивает развитие. Поэтому анализ оформляется относительно различающихся ценностей на инспектризу и экспертизу (см. сх. 11).
Схема 11
Вместе с таким различением появляется и различие в самих способах рефлексивной самоорганизации. эксперт не ищет основания функционирования – фиксированную норму, не рассматривает полноценность процессов реализации нормы в "среду" соответствующей системы деятельности, чтобы выявить внешние дестабилизирующие факторы, не анализирует характер реализации нормы, чтобы выявить внутренние дестабилизирующие факторы. Этим занимается инспектор. Эксперт реконструирует уникальность действий и рефлексии инноватора или претендующего на эту роль, выявляет основания функционирования для того, чтобы иметь исходную опору для анализа тенденция изменений, нарушений функционирования, направленностей инноваций и определения уровня соответствия тенденций, направленностей критериям развития деятельности.
Эксперт создает гипотезы концептуального характера, так как использует инструменты. реконструирующего мышления, обладающие по своей функции, всеобщностью, высокой абстрактностью понятия и категории. Побуждающим фактором мышления становится эмпирическая реконструкция опыта в его максимальной полноте. Следовательно, эксперт должен обладать культурой мышления как в феноменолистическом, имитационном жанре., так и в жанре логически организованного конструирования с удовлетворением критериев объектно-онтологической реконструкции, прогностического "слежения" и проектного конструирования.
Простейшим критерием организации такого мышления может служить отличие подбора субъекта мыслей или того, о чем ведется речь к фиксированному предикату мыслей или того, что говорится про субъект мысли от подбора предиката под фиксированный субъект (см. сх. 12).
Схема 12
Во втором случае неудачный выбор предиката, понятие, категории, концепции, означает повторную процедуру с выведением прежнего предиката из пространства его отождествления с субъектом (см. сх. 13).
Схема 13
Если же предшествующий предикат не подвергается сомнению и лишь устанавливается его недостаточность, то подбирается под дополнительную часть субъекта мысли дополнительный предикат (см. сх. 14).
Схема 14
Применение предикатов, специальных, внеиндивидуальных, обобщенных, конструктивных представлений завершается сопоставлением субъекта и предиката в содержательном слое, при их объектно-онтологическом прочтении (см. сх. 15).
Схема 15
Сопоставимость более очевидна тогда, когда уровень абстрактности предиката снижается или удается в объектно-онтологическом прочтении придать содержанию большую конкретную интерпретацию. Отличие предикатов от субъектов мысли состоит в том, что предикаты обладают систематичностью, внутренней "логикой" в своем содержании. Если эта организованность построена на сущностном представлении, то в сопоставлении обнаруживается мера сущностного соответствия субъекта предикату Иначе говоря, мыслительное сопоставление экспертам того, что наблюдается в опыте сущностно значимыми представлениями позволяет совместить как подбор сущностных представлений на основе фиксированной практики, так и усмотреть в практике ее уровень и существенность. Так эксперт выявляет уровень и потенциал развиваемости системы деятельности на базе уже осуществленных инновационных действий, то он должен иметь те предикаты, которые адекватны и самому материалу инновационных усилий, и включаемые, по своему содержанию, в линию возможного развития системы деятельности (см. сх. 16).
Схема 16
Вместе с осуществлением объектного мышления выявляется та часть феноменального материал, которая имеет концептуальную, сущностную значимость вообще и, с точки зрения функционального интереса эксперта, значимость для возможного развития системы деятельности за рамками уже зафиксированного развивающего действия инноватора. В предикате, включаемом в предикатвную структуру, находятся "подсказки" к дальнейшим шагам, полностью соответствующим фундаментальным критериям приемлемого развития, отсутствия нестабильности кризисного типа. Это является особым типом прогностического мышления (см. сх. 17).
Схема 17
На основе прогноза эксперт может перейти от построения сущностного заместителя описания инновации к выработке нормативно-консультативного предложения для его утверждения управленцем. С другой стороны, эксперт может обнаружить неопределенность или несоответствия в описании и предложить проверить его гипотезы проблемно-феноменального типа либо исследователю опыта, либо самостоятельно усложнить свою работу звеном феноменальной реконструкции (см. сх. 18).
Схема 18
Однако это звено и звено нормативно-консультационного типа является вторичными и, чаще всего, первичными к базисному звену построению сущностного аналога феноменального описания инновации. В свою очередь, сущностный аналог рассматривается с двух сторон. С одной стороны, он является средством анализа опыта, а, с другой стороны, в ходе его применения выявляется разница между сущностным подтверждением опыта инновации и сущностным обесцениванием опыта инновации. Часть опыта подвергается сомнению и создается потребностная предпосылка к коррекции прежнего инновационного опыта без выходы в дополнительный инновационный опыт (см. сх. 19).
Схема 19
Иначе говоря, эксперт осуществляет основную процедуру проблематизации инновационного опыта, предпосылку которой составляет построение сущностного представления, а следствием – заказ на коррекцию инновационного опыта с возможным его расширением. Депроблематизация не входит в прямое функциональное пространство деятельности эксперта. Продукт экспертной работы подхватывается проектировщиком развития как особым сервисом управления.
Анисимов О.С.